Зaнaвeс oткрывaeтся. Нa сцeнe — фaсaд Xудoжeствeннoгo тeaтрa, a пeрeд ним — сидящиe зa стoлoм «oснoвoпoлoжники» вo глaвe сo Стaнислaвским и Нeмирoвичeм-Дaнчeнкo. Кaжeтся, чтo oживaeт oднa из знaмeнитыx группoвыx фoтoгрaфий тoгo врeмeни.
Пьeсa Миxaилa Дурнeнкoвa oснoвaнa нa дoкумeнтax и воспоминаниях современников, в ней 58 действующих лиц и нет ничего вымышленного. На сцену выходит едва ли не вся труппа, и невозможно не заметить какая она разнокалиберная: от колоритного Евгения Сытого, пришедшего в МХТ из кемеровской «Ложи», до тонкого мастера психологического театра Сергея Сосновского, приглашенного из Саратова. В ней немало молодых и иногда совсем невыразительных артистов. В сонме персонажей выделяется Булгаков Максима Матвеева, появляющийся на считаные минуты. Перед нами еще один «Театральный роман», но уже другого автора. Не Булгакова.
«Солнце всходит» — история не только про старый МХТ, но и про настоящий, раздираемый эмоциями и противоречиями после смерти своего руководителя и назначения нового, который еще и порога не переступил, но уже подвергся анафеме. Многое из того, что чуткий зритель считывает, постановщиком не закладывалось. Спектакль обрел новые смыслы, чем и хорош.
Люди в черном под зонтиками приближаются группами. Сцена еще дышит прощанием с Табаковым. Марина Зудина трагическим взором смотрит в темноту зала. Ее глаза наполнены слезами. Она играет Книппер-Чехову, которой суждено проводить в последний путь Антона Павловича, произнести тяжелый монолог о его уходе, пустой кровати, ждущей ее в доме после смерти супруга… Кажется, что актриса вот-вот разрыдается, но она пройдет свою роль до конца, с дрожащим от горя подбородком. Эта сцена стала сильнейшим испытанием для всех.
Сталин в исполнении Александра Бурковского — в кителе, но без портретного грима — пьет чай, помешивая сахар в стакане расческой. Валерий Трошин играет Ленина почти буквально, используя характерные жесты, картавя. Абсолютного сходства нет, но Владимир Ильич воспринимается как «подлинник» в череде других персонажей, отдаленно напоминающих своих прототипов. Выход Крупской Светланы Колпаковой сопровождают светящиеся буквы ее фамилии. Это как подсказка, без которой многих персонажей не идентифицировать. Верная спутница Ильича когда-то написала о том, что излишне театральный спектакль «На дне» в МХТ надолго заставил Ленина забыть дорогу в театр. Великого пролетарского писателя вождь мирового пролетариата любил.
Главную пару — Горького и его гражданскую жену и актрису Художественного театра Марию Андрееву — сыграли приглашенные звезды: Игорь Гордин из МТЮЗа и Ксения Раппопорт из питерского МДТ. Они совсем иные люди, отдельные от всех и друг от друга, к чему, собственно, и стремился Виктор Рыжаков. Экспансивная Андреева натыкается на отстраненность Горького. В сдержанном исполнении Гордина «босяцкий атаман» как будто чего-то стесняется. Лишь однажды актер забавно сымитирует оканье Горького, подпустит колорита. В письме Чехову Алексей Максимович сравнит театр с Третьяковской галереей и собором Василия Блаженного, но потом все пойдет по сложному сценарию. В начале XX века на спектаклях по его пьесам творилось нечто невообразимое. Публика могла разбежаться в панике, офицеры открывали стрельбу, приняв театральных статистов за реальных погромщиков… А уж как восприняли присвоение театру имени Горького — отдельная песня, породившая параллели с современным разделом МХАТа, вторая половина которого так и осталась с этим названием. В голове прокручиваются недавние события, вспоминаются «Мещане» в постановке Кирилла Серебренникова. Недавно он ставил аналогичный вечер в честь Станиславского, а теперь — под домашним арестом.
За уходом Чехова последует смерть Ленина, а потом и любимого сына Максима, подкосившая Горького. В исполнении Артема Волобуева это безбашенный парень в современной футболке с цветочным принтом, мечтающий на Капри о советской стране, где у него будет автомобиль. Он из нашего времени, и в этом есть свой магнит.
Станиславского иронично и деликатно сыграл Анатолий Белый. Немирович у Игоря Верника случайно или намеренно получился карикатурным.Кого здесь только нет — Набоков, Мережковский, Радек, Качалов, Брюсов, просто Зритель, герои пьес Горького «На дне» и «Мещане» Пепел и Василиса, Нил и Поля. Нил в исполнении Артема Быстрова — такой же «дурак», как и его герой в фильме «Дурак» Юрия Быкова. Он рубит правду-матку, чтобы сломать себе шею, никому ничего не доказав. Кто-то из актеров — в кедах и чуть ли не в берцах. Они словно бы явились с улицы назло мастерам, завещавшим никогда не выходить на сцену в том, что носишь в повседневной жизни.
